МГ “Пьяный кролик”

Мир - это одна большая игра, кто-то игрок, кто-то мастер

Архив - March, 2009

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Больше всего на свете он любил курить.
Длинный коридор, он не торопясь идет в развалочку. Он вообще никогда не торопился, все делал медленно и основательно. Тяжолая деревянная дверь, пара оборотов огромного ключа с ушами, и мягкий аромат золотой вирджинии нежно чекочет нос. Огромное кресло жалобно скипит принимая его совсем не маленький вес. Оргомная трубка, и мелко-мелко нарезанный табак. Причудливая смесь Берли, Американской Золотой Вирджинии, и загадочного, ныне исчезнувшего сорта табака. Не торопливыми движениями набить, утоптать, поджечь. Несколькими затяжками раскурить трубку и откинуться в кресле. Он знал, что можно курить вечно, смотреть как изяжные струи дыма складываются в причудливые узоры и думать. Все думали, что есть только две вещи, которыми можно любоваться: горящий костер, и текущая вода, он знал, ещё одну - дым его трубки. Он закрыл глаза.
- я пришла - сказала маленкая девочка усевшись на подлокотнике кресла.
- я скучал - сказал он.
- ты большой и глупый - маленькая девочка надула губки.
- доктор запретил мне курить - ответил он.
- доктор? кто это такой? да что они вообще понимают в жизни, эти доктора? - маленькая девочка почти кричала, она слезна с подлоконтина кресла и встала пред ним.
он покраснел и улыбнулся.
- ты хотел меня обидеть. - после продолжительной паузы авторитетно заявила девочка, потом немног подумала и снова залезла на подлокотник кресла.
- нет - от её заявления он совсем растерялся.
настала пауза
- я хочу леденец. - немного подумав заявила девочка.
- зачем? ты его все равно не будешь есть.
- я хочу.
Он немного подумал, и решив, что сейчас малелькой девочке проще уступить, встал, открыл шкаф, и достал леденец.
- я хочу ещё один.
Он улыбнулся и достал ещё один. Она покрутила обя леденца и положила рядом с собой.
- не верь докторам - сказала она - иначе я просто уйду
- хорошо, больше не буду.
Он посморел в её чистые хрустальные глаза.
- ты такой большой и глупый - сказала она.
Он улыбнулся.
- расскажи мне ещё про атомы? - спросил он.
………………
Он открыл глаза. Трубка почти докурилась и погасла, было не большое головокружение, из-за того что по совету докоторов пробовал не курить почти неделю. Нет, он очень любил курить, и теперь он точно знал что ни когда не бросит.
Через месяц он выступал с большим докладом по теории атома в Чехии, его очень ценили как великого ученого

Волк протер трубку, да именно Американская Золотая Верджиния, Берли и какой-то ныне сгинувший сорт ориентальный табака. Больше ста лет из этой трубки ни кто не курил, а она сохранила ароматы табаков прошедших столетий. Да, сомнений быть не могло - это именно Его трубка. Волк достал ароматный кентуки, подумал и убрал обратно. Чуть больше месяца она уже была у него, а он так и не решился её попробовать. Волк тоже очень любит курить.

23.03.2009, рубрика "Игры"

Синар был экстравагантным крайне неуравновешенным молодым оборотнем. Как оборотень он был довольно слаб, но понтов у него было больше, чем только можно предположить.
О первом ритуале Мары он знал заранее. Линии вероятности он видел весьма смутно, но этого ему хватало. Он пристроился на крыше заброшенного здания и наблюдал в бинокль. Вот Мара с её учениками, пентаргамма, свечи, краcивый танец. Тем временем ночной дозор выстоившись цепочкой потихоньку прочесывал парк. Выход из парка был только в одну сторону, мымо цепочки пройти Маре врядли бы удалось. Ночьной дозор собрал всех магов, кого могли, в том числе лекарей и предсказателей. Это было роковой ошибкой. Синар бесшумно соскользнул с крыши, и устремился в след цепочке. Один за одним, он вырезал со спины трех лекарей не разумно поставленных вместе и скользнул вперед.
Цепь замыкалась в кольцо, Мара кидалась сильными заклинаниями. Она понимала, что ей не уйти, и тратила остаток сил. Незнакомый оборотень тенью метнулся кней, схватил за руку и поволок. Она попыталась вырваться, он был сильнее, он силой выдернул её из кольца учениц и потащил.
Кольцо магов было позади, Синар олянулся, на ним стояла Ю, одна из учениц Мары. “Приворот” - тихо сказала она. Мара наложила на Синара один из самых мощных своих приворотов. “Все, теперь мне куда от них нидеться” - подумал Синар, схватил в охапку обоих и потащил прочь от парка в котором ночной дозор добивал остатки учеников Мары.
Ночной дозор свирепствовал. Провести ритуал у них под носом и оставить их ни с чем. Он бросил все силы на поиски Мары. Мара тем временем отсижавалась в логове Синара и готовила несколькоих темных магов, для следущего ритуала, снача она хотела задействовать оборотня тоже, но он оказался слишком слаб. Первый камень был у неё, оставалось ещё четыре. Синар пользуясь неразберихой провел большую кровавую охоту.
Потом следовала ещё одна охота, за ней ещё одна, Синар добивался, чтобы ночной дозор бросил силы на оброротней. Он говорил со всеми вожаками, и убедил их, что лучшее время начать большие охоты именно сейчас. Это была ложь, он Синару это было не важно. Все шло по его плану.
В полдень началась большая охота на одном из отдаленных концов города, оперативники ночного дозора кинули туда резерв сил, через полчаса охота началась в другом конце города, ночьной дозор снял магов с дежурства и отправил на разборки, потом последовала ещё одна и ещё одна. Синар налюдал за действиями по линиям верояности. Охоты не были планированнны, потому предсказать и подготовиться к ним не было ни какой возможности. Он отследил на крате направление охот, и ткнул в место. Тут. Сейчас.
Большая, кравивая пенраграмма, свечи, красивый ритуальный танец четырех магов. Синар наблюдая со стороны наслаждался работой. Предсказатели обрывали каналы связи, но маги, наивные светлые маги были слишком далеко, даже по третьему уровню сумрака добраться они бы не успели.
О следуещем ритуале было известно заранее, был точно известен адрес и время. Ночной дозор пригнал большую толпу. Онм конролировали все подходы к зданию. Они конролировали крышу, подвал, оба подъезда, про ресторан они даже не подумали. Мара и компания праздновали день рождения Ю в ресторане, они пришли много много раньше светлых магов и теперь спокойно наслаждались явсвами, веселились и рассказывали анегдоты. Под белоснежной скатертью лежала заранее нарисованная пентаграмма, в светильниках горели черные ритуальные свечи. Наконец подошло время ритуала, маги встали и провели хоровод вокруг стола. В ритуал было вложенно больше силы, чем положенно, и черная волна буквально ослепила светлых магов, которые дежурили наподалеку, на что и было расчитанно, Синар на торопясь расчитался, и компания безпрепядственно испарилась.
Ночной дозор буквально свирепел, он хватал всех черных, до которых мог дотянуться, и подвергал жестоким допросам. Вольные черные свирепели, они начинали охотится и убивать магов ночного дозора. Первыми жертвами стали лучший лекарь и летиписец, в месте с его убийством пропал весь архив дозора. Назревал глобальный конфликт.
Для Мары настали тяжелые времена. Она не могла сама собирать силу, потому что везде стояли ловушки нацеленные непосредственно на неё, а ученики были слабы и тех крох, которые они приносили не хватало даже на средней силы амулеты. В помощь пришла Академия темных и светлых магов. Они предложили силу в обмен на описание ритуалов. Синар негодовал, какая к черту академия темных и светлых магов? где это виданно, чтобы темные объединились со светлыми ради изучения магии? Это - ловушка, пытался он убедить Мару. Но Мара с Ю согласились на встречу. Это оказалось ловушкой. Их взяли без боя.
Синар не находил себе места, он метался по логову. Он узнал когда будет их казнь. Он представил как убивают Мару и Ю и сердце замерло.
Восемнадцать отобранных светлых боевых магов вели Мару и Ю к месту казни. Они были предупреждены, что на них готовится нападение. Огромное количество охранных омулетов, лучшее оружее. Они ни кого не боялись. Пара дурно пахнувших бонжей на тротуаре пили жигулевское, и пытались сгорланить на пару “о мороз…”. У них не получалось, но они не бросали попыток. Светлые маги прошли мимо них гордо задрав носы. Почти прошли…. Две секунды. Сердца Синара и Даэрона сжались. Две секунды - столько надо, чтобы прочитать заклинание. Время остановилось. “Бонжи” в полной тишине с заговоренными ножами набросились на охраников. Горло, горло, горло. Они были неумолимы жестоки, коварны. Два дня тренировки, четко заученные движения. Две секунды, только бы успеть…. Нож Синара пошелся по последнему горлу, Синар переглянулись с Даэроном, сбросили бонжовские одежны, Синар отдал три камня Маре. Он попробовал поймать её взгляд. Секунд двадцать, пока глава дозора не понял что случилось, чтобы убежать у них было. Мара, Ю и Даэрон кинулись на третий уровень сурака, возможности оборотней всегда были меньше чем у магов, и Синар, еле добравшись до второго уровня понял, что потерял их. Он пробежал, сколько мог по второму уровню и затаился. Сердце бешено стучало, он понял, что потерял Мару и Ю навсегда, он знал что они больше не вернуться, а её приворот будет до конца жизни заставлять искать их…

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Войля посадил свой крошечный биплан. Он сегодня отлетал нормально. Все будет завтра. Завтра. Он осмотрел поле. Да, он без сомнения был самым быстрым.
Ночь была абсолютно бессоная, Войля волновался и не мог заснуть, это победа обязательно должна была достаться ему. Он так долго шел до своей цели и сейчас был почти возле неё.
Утро втретило моросящим дождиком. Огранизаторы немного посовещавшись решили не переностить соревнование. Войля подошел к своему биплану. Сердце бешено стучало. Сейчас. Да, сегодня! Он был одним из последних, но это его не тревожило, он знал, что у него один из самых мощьных двигателей, и легких самолетов.
Наконец для него был дан сигнал на старт. Он взлетел и описав дугу устремился догонять остальных.
Мокрый ветер бил в лицо. Войля вывел подачу топлива в двигатель на нормальный уровень и потихоньку догонял остальных. Холодный мокрый ветер быстро промочил кожанную куртку и ему стало холодно и не уютно. Он видел как два американца не выдержав гонки с ним, на своих хваленных самолетах отстали, потом отстал и француз, постппенно он обгонял всех. Впереди был только немец, на огромной черной машине с двумя двигателями, немец быстро обогнал всех и теперь уверренно отрывался все дальше вперед, ни кто не думал, что самолет с двумя двигателями вообще может взлететь, ни кто не видел в немце серьезного конкурента. Войля добавил мощьности двигателю. Он знал, что двигатель не сможет долго работать на таких оборотах, но попробовать догнать немца надо было обязательно. Те не мение немец все равно все больше отрывался. Он ещё добавил оборотов, все надежды рушились, все планы сходили на нет, ему нельзя было прогрывать! Раздался громкий щелчек, потом треск. Намокшее верхнее крыло не выдрежало нагрузки, и подломило одну из стоек. Биплан резко дернуло в верх, Войля попробовал выровнять самолет, но чуть неренившееся верхнее крыло не давало встать машине ровно, его бросало вверх и вниз. Войля пытался выровнять, но огромная скорость, на котрой раньше он ни когда не испытывал самолет не давала сделать этого. Но повернул голову, кожанные стяжки крыла рвались у него на глазах, правая часть верхнего крыла разваливалась прямо в воздухе, он судорожно порытался пыправить самолет ещё раз, и понял что двигатель сейчас не выдержит. Двигатель заглох когда, Войля неудачно попробовал ещё раз выровнять машину, и биплан свалился в крутое пике.
Ветер несся ему в лицо все больше ускроясь, но Войля понимал, что это конец, он судорожно пытался вывести машину из штопора, в какой-то момент ему почти получилось но он не успел…
С земли наблюдали как отчаянный пилот пытается поборось стихию, в какой-то момент он почти поборол, поле не далеко от грунтовой дороги не дало ему закончить попытку. Его дочь бросилась на его теперь уже с вдову, а та застыла в немом ступоре, не в силах что-то сказать…
На следущий день были похороны, незнакомец в белом костюме вызвался оплатить похороны и споровождал до самого кладбища. Когда все разошлись, подошел к могиле, и тихо сказал:
- Войля, я много раз тебя спасал, но ангелы по субботам не работают.
Он сплюнул на землю сел рядом и закурил.

–=ПРОДОЛЖЕНИЕ, которого на самом деле не было=–
Докурив он ещё раз убедился, что на кладбище ни кого не осталось. Резким движением запустил руку под землю и так же резко выдернул от туда Войлю.
- Все, больше никаких полетов! Иди, лучше изобретай тракторы! Жену, дочку и свое имя ты уже потерял.
И закурив ещё одну сигарету принялся выравнивать землю на могиле.
Спустя два года, американцы облюбовали новый трактор, среди конструкторов которого числился некий Жорж, настоявший чтоб новинку назвали WFA1 (Войля для Ангела)

23.03.2009, рубрика "Творчество"

А ты знаешь от куда появились кролики?
И создал бог землю и населил её существами странными. И вообще много чего создал, и решил, что устал и пора отдохнуть. Посмотрел на людей и по их подобию создал ангелов – своих помощников. Дал им… В общем много чего он им дал, и умахал отдыхать. Долго ли он отдыхал? Не знаю. Отдыхал в общем. Вернувшись застал он страшную картину – ангелы взяли самоуправство, разврат и разгильдяйство царило в раю. Люди совсем от рук отбились, зверей много всяких появилось. Разозлился тогда бог, и ушел работать. Три дня и три ночи работал бог и явил взору новых совершенных хищников. Идеальный слух, огромная сила, огромная ловкость, безумно красивая толстая шкура, защищающая от оружия. Саблезубые тигры – идеальные убийцы. И отпустил их бегать по раю. Обагрились белоснежные своды царства божьего кровью многих и многих ангелов. Саблезубые тигры множились и с каждым днем их становилось все больше, а ангелов все меньше. Ангелов не спасали ни высокие стены, ни щиты не доспехи. Тигры проникали везде, они ни чего не боялись. Сады опустели, и обглоданные кости валялись по всему раю. Их не кому было убирать. И взмолились ангелы и пришли просить прощения у бога. Они поклялись ни когда больше не заниматься праздностями, помогать и вообще много в чем поклялись… И смилостивился бог, и спустил саблезубых тигров с рая на землю. Тигры размножались и плодились. Они убивали и ели всех животных, которых могли найти. Ведь они были идеальными убийцами… Долго ли продолжалось безобразие? Долго. Наконец ангелы не выдержали и пришли к богу снова. «Ты доверил нам оберегать и защищать людей, но эти тигры… они сильнее нас, и мы ни чего не можем с ними сделать, а тигров становится все больше, мы боимся, что скоро не сможем защищать людей». Бог задумался. Саблезубые тигры были одни из его любимых созданий, убивать их совсем не хотелось. Он думал несколько дней, затем уменьшил их в размерах, вытянул уши и задние лапы, чтобы они слышали и могли бегать, как будто не изменились в размерах, научил их есть траву, чтобы они не так страдали от отсутствия мяса. Так вот появились кролики.
Ангел посмотрел на эмблему на которой был нарисован совсем пьяный кролик обнимающий бутылку и добавил:
- А если кролика напоить, он перестает боятся, и вспоминает, что он на самом деле – саблезубый тигр, убийца

23.03.2009, рубрика "Творчество"

А ты знаешь откуда взялся Алюминий? Ты многое потерял! Слушай:
Ну нету этого в библии, нету и все. Священники знают, а в библии нету. Почему в церквях не используют алюминий? Потому что знают!
У бога просто все. Земля – значит земля. Камень значит – камень. Металл – значит металл. А алюминий? Ни то ни се… Металл – ни метал… В общем другой он, вроде как металл, а вроде как и не настоящий…
Так дело было: Был бог один и наскучило ему это. Да, землю он уже создал и травы и цветы и деревья даже, а вот оценить его творения некому было… И решил бог создать существ. И создал бог дортов. Он наделил их возможностью созидать, он наделил их своей мудростью и вечным стремлением к развитию, и подарил им землю. Дорты жили и развивались. Их мир был бесконечно гармоничным, они ставили перед собой цели и достигали их. Совершенству их не было пределов. Не было пределов и у их технологий. Они научились летать, и уходить глубоко под землю. Они научились… много чему научились дорты. И бог учился с ними вместе. Вскоре они совсем стали считать его за равного, ведь их могущество было ненамного меньше могущества самого бога.
- Нам тесен этот маленький мир. Мы покинем его завтра – сказали дорты богу в один из вечеров. И начали посадку на большой космический корабль, который должен был унести их на край вселенной, где каждый их них имел бы мир свой и был бы творителем.
Обиделся бог на неблагодарных дортов, которые покидали его мир, вместо того, чтобы любоваться им вечно. Дождался пока все дорты сядут на корабль, и когда корабль был высоко в небе, ударил по нему миллионами молний. Разлетелся корабль тысячами осколков, которые ушли глубоко под землю.
И дал бог залог, что никогда больше не сотворит существ, у которых будет стремление к развитию. И пошел творить животных всяких. Но грусть одолевала его все больше с каждым днем. Ему было очень скучно без равных себе. Дорты приручили его… И создал бог человека, только создал его свободным и порочным. Таким, чтобы мог насладиться пороком настолько же, насколько мог насладиться созиданием. Безумным настолько, чтобы они могли беседовать на равных с ним. И бесконечно влюбленным в его творения. Со временем люди немного развились и научились добывать многое в том числе и металлы. И был среди этих металлов один совсем странный – осколки корпуса корабля дортов. За его свойства люди подумали и прозвали его Алюминием.
На, держи. – мальчуган протянул чуть шероховатый брусок алюминия, на котором была выгравирована сломанная руна бога – помогает!
Брусок был неожиданно теплый, а руна чуть-чуть, на самой границе ощущений одевала мягким лиловым светом

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Горячий абсент для него, холодное мартини для неё. Он посмотрел на виски. «Нет, пока рано» - подумал он и взял для себя пива. Он ждал их с утра, и они должны были скоро прийти. Он рассчитался на кассе и отправился домой.
Они пришили немого раньше, чем он планировал. Он даже не успел закончить приборку. Высокая стройная девушка с томным взглядом и смешной, весьма полный, низкорослый старик. Он усадил их за стол и тут же получил комплимент от старика:
- Ёб, ну ты блин, как король тут – чесно слово!
Он улыбнулся.
- Писал? – спросила девушка.
- Писал. – ответил он.
- Показывай!
Он достал немного потертую тетрадку, и протянул её девушке. Через мгновение оба его гостя уже были в чтении. Дочитав до некоторого момента стари заржал как сумасшедший, за что получил от девушки не фиговую затрещину, но потихоньку продолжил хихикать.
- Четыре страницы… ну ты блин даешь… четыре страницы за полгода… - девушка попыталась сделать изумленные глаза, но у неё не получилось.
- Ещё немного и тетрадка кончится. – сказал старик – я тебе немного завидую.
Они разговорились о жизни. Старик то и дело отпускал шутки на тему: о времена, о нравы… она тоже иногда хихикала. Через несколько часов бутылка абсента опустела, а захмелевший старикан начал немного засыпать. Девушка не без труда растолкала старика и они удалились.
Он осмотрелся. Уборка была в самом разгаре, но продолжать не хотелось. Он вышел из дома и пошел к остановке. Томный взгляд девушки не выходил из его головы. Он вспомнил их первую встречу.
***
Дождь лил не переставая уже вторую неделю. Было очень грустно. Мокрый старый трамвай еле тащился по мокрым рельсам. За окном была серая грустная Нева. Её грязные серые воды периодически наводили его на мысль утонуть, об этом же думал он и сейчас. Он представил, как его поблекший свитер наполнится серой водой, как тяжелы станут джинсы, как воды Невы будут замываться над его головой.
- Фигасе, ну у вас и воображение, молодой человек – сказал старик, сидящий рядом.
- Нехорошо читать чужие мысли – сказал он.
- Не, чужие мысли читать очень даже хорошо – развлекался старик – интересно и даже полезно иногда!
- Мои бесполезно – они грустно посмотрел на старика – в них не найдете ничего интересного.
- Ошибаетесь, молодой человек, мне очень понравилось! – отвечал старик.
- Забавно, вот вы уже и подружились – сказала девушка, стоявшая рядом – а это не тот, кого мы ищем?
- Сейчас проверим – старик извлек откуда-то тетрадку и ручку, протянул юноше – пиши!
- Что писать? – вяло спросил он
- Что хочешь, то и пиши!
Он задумался, потом взял и написал «Хочу йаду». Трамвай слегка качнуло, и из кармана женщины сидевшей на одном из передних сидений выпал небольшой пузырек, он с грохотом прокатился по салону и остановился у ног юноши. Он поднял его. «Йад» - гласила надпись на пузырьке – «применяется при тяжелых формах графомании по одной капле раз в год» - гласила инструкция на обратной стороне. Он изумленно посмотрел на старика.
- Да он вполне нам подходит – резюмировал старик.
- И что теперь? – спросил он.
- Что теперь? Пиши! – сказала девушка.
- Что писать? – опять спросил он
- То, что считаешь важным. Только приколы не пиши больше – томно улыбнулась девушка.
***
Они навещали его каждые полгода. Он писал, с момента их первой встречи много изменилось, он нашел хорошую работу, его начали ценить и уважать. Изменился и мир вокруг. Изменилась погода, изменились люди, изменились трамваи. Он писал, и мир менялся в соответствии с его желаниями, он миг писать в любом месте, но с самой первой встречи, почти все им написанное было написано в трамваях или поездах. Он свято чтил традицию первой встречи.
Неторопливый трамвай, подполз к остановке. Он зашел в него, заплатил кондуктору, сел и открыл тетрадку. Он уже знал многое, знал и что будет, когда её закончит. Он вспомнил томный взгляд девушки

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Она была безнадежной больной. Бесконечно молчаливая, ни чем не интересующаяся, не способная к обучению. Он заглянул в её глаза. В них была звериная тоска. «Идеальная любовница» - подумал он – «где ты была все это время?». Он заглянул в её память. «Странно, память осталась целой, может она ещё не настолько безнадежна?» - подумал они принялся листать воспоминания. Коридоры, мужчины, эмоции, бесконечно красивый мир обрушился на него. Он был хорош и ярок, но он был не для неё. Люди были чужды. Чужды настолько, что даже говорить с ними она не хотела. Он на секунду отвлекся от монитора и посмотрел на неё, красивая слегка полноватая фигура, сильные руки, красивая грудь, смазливая мордашка. На экране тем временем отобразились новые эпизоды воспоминаний. Одни из них разделял её жизнь на две половинки. До и после. Он прокрутил его несколько раз, но страх тогда ещё юной девушки не давал сосредоточиться. «да, плохо дело» - подумал он и подключившись к сети начал отслеживать её в потоке времени. Бесконечные пустые дни. Пару раз он видел как они пересекались, он пожалел, что не обратил на неё внимания тогда. Но настроения жалеть особенно не было, и он углублялся дальше. Наконец он нашел тот самый эпизод и поставил на просмотр.
***
Огромный черный пес умирал. Ему было не прокормиться в этом городе, после того как исчезли его хозяева, мир рухнул. Он не знал что делать он лежал и смотрел в ночное небо все тело болело, он не хотел жить дальше, он ждал, когда остановится дыхание и он уснет навечно.
Далекий крик и плач ребенка привлек его внимания, он вспомнил, что так же плакал его хозяин, когда его кто-то обижал, он вспомнил, и решил что надо защищать. Черной тенью он метнулся по переулкам. Лапы почти не слушались, много дней голодовки сделали свое дело. Но он бежал, плач приближался, наконец он завернул за последний угол. Мужчина делал что-то не хорошее с девушкой. Она пыталась вырваться и плакала. Он из последних сил прыгнул, и вцепился в горло мужчине. Мужчина попытался, отцепить пса от горла, но пес еще сильнее сжал челюсти. Мужчина упал, он пару раз резанул пса ножом, но пес не разжимал челюстей. Их борьба длилась с минуту, потом мужчина перестал сопротивляться. Нож выпав из его руки с звоном упал на камень переулка. Пес из последних сил развернулся рявкнул на девушку «беги отсюда». Она побежала. Ночь укрыла её и вскоре она была дома. Она хотела уснуть, но маленькое сердце не переставало бешено колотиться. Утром она вышла из дому, ей очень хотелось найти того пса, который вчера спас ей жизнь. Она много раз видела его в последнее время возле помоек, но ни на одной из них его сейчас не было. С дурным предчувствием, она пошла к тому переулку, в котором чуть не погибла ночью. Сейчас был день и не чего было боятся. Его мертвую тушку небрежно отпихнули в сторону. Люди хоронили людей. Им не было дело до мертвой собаки. Слеза покатилась по её щеке. Она села рядом с ним.
- Прости…
Её было безумно жаль огромного и когда-то очень красивого пса, которого просто бросили, и которому сейчас она уже ни чем не могла помочь. Она вытряхнула мусор из одного бочков, и с трудом запихала туда его тело. Её трясло от злости, она даже почти не ощущала, его немалого веса, когда тащила бочек на старое кладбище. Сторож сначала не хотел пускать на кладбище вообще, но потом посмотрев в её глаза молча выдал лопату, показал место и удалился.
В ночь она не смогла уснуть. Не смогла уснуть и в следующую. В её глазах были только слезы, в её мыслях было только непонимание. За что? Проходили годы, чем дальше тем больше отделяло её от людей. Она не верила ни кому, ни чего не хотела знать.
***
Он ещё раз прокрутил перед собой её воспоминания. Яркие, безумные. Он посмотрел на неё, ему стало её жаль. Он поискал породу, присвистнул от стоимости её щенят, но все же заказал пару. Она чуть вздрогнула, когда он вторгся в её воспоминания. Он видел насколько они болезненны, но подправить там кое-что требовалось, чтобы дать её хоть какой-то шанс выжить. Фрагмент за фрагментом он правил её память, убирал боль, и добавлял щенят, которых охранял большой черный пес. Он рисовал, как она забрала их, как прятала от мамы. Он рисовал реку и солнце, и как она купает щенят в реке. Он рисовал, как она потеряла их и долго плакала по этому поводу.
Щенят привезли через полтора часа. Он громко выругался, что за полтора часа можно до Китая пешком дойти было и отдал за них полтора недельных жалованья. Это было очень много, но ему казалось оно этого стоило.
Он внес коробку с ними и открыл.
- Я нашел твоих собак!
Она неохотно оторвалась от кресла, заглянула в коробку, потом вытащила обоих на руки и обомлела.
- Спасибо!
Это было её первое слово за последние много много лет. Он немного улыбнулся. Теперь он знал, что она не безнадежна

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Мотив избит, сюжет не нов…
Давно это было. Жила девушка Крапа. Её родители погибли, и она жила в большом доме в полном одиночестве. Они была очень красива, а ещё она умела рисовать. Все свободное время. А время у неё было все свободным она отдавала рисованию. Изредка, когда заканчивались деньги, она брала одну из своих картин и продавала. Каждая из её картин была шедевром, и денег вырученных за неё хватало на долго. К ней приходили свахи со многих дальних городов, многие юноши были влюблены в неё, но она отшивала всех. Проходили годы, зимы сменялись летами и потихоньку увядала красота Крапы. Нет, она была ещё очень красива и женихов по прежнему было больше, чем можно было представить.
В один пасмурный день в город приехал придворный маг. Он был очень талантлив, юн и ослепительно красив. Увидев его из окна дома, она поняла, что влюбилась, в первый раз в жизни, безнадежно и намертво. Свита у мага была не какая, и пробраться через неё ничего не стоило. Пробравщить, она взяла мага за рукав и тихо, так, чтобы слышал только он сказала:
- Можно вас попросить пройти со мной, у меня есть что вам показать!
Маг был очарован красотой Крапы и заинтригован её предложением. Он махнул рукой свите, чтобы не беспокоились за него и пошел в след за девушкой.
Крапа привела в свой дом, и принялась показывать свои картины. Маг очень любил искусство в большинстве его проявлений, а картины Крапы очаровали его моментально. Он как завороженный смотрел, пока Крапа перебирала полотна.
- Сколько же времени ушло, чтобы создать такую красоту? – через некоторое время спросил маг.
Крапа честно ответила.
- Сколько же тебе в этом случае лет? – снова спросил маг
Крапа снова честно ответила. Улыбка медленно сползала с лица мага, становясь все более разочарованием…
- А что тебе сказали мужчины, которые видели эти картины? – снова спросил он.
- У меня ни кого де не было мужчин, я не разу не встречала мужчину достойного моей любви, вы будете первый…
- В таком случае твоей любви и я тоже недостоин. Ты – злейшая дама из всех, кого я встречал ранее. За столько лет ни подарить никому своей любви. Столько лет прятать эту красоту. Я ни хочу тебя видеть. Все эти годы ты жила за счет чувств людей, в замен только жаля и не жалея их. Я проклинаю тебя. Я не хочу тебя больше видеть!
На следующий день мага видели с молоденькой дурнушкой. Крапа тоже видела. Прежде смелая она не решилась подойти. Через неделю маг вернулся домой и сжег свою картину галерею. Настолько плохи были остальные картины по сравнению с исскуством Крапы.
Крапа умерла через год. Её похоронили среди могил городских нищих. На её могилу ни кто не ходил. А её картины она сожгла перед смертью.
Прошел год, и на могиле появилась странная трава. Сторож попробовал выдернуть её, но обжег руки. Долго роясь в памяти он вспомнил, что здесь похоронена Крапа и назвал траву Крапивой. Проходили времена и крапива разрасталась, ветра разносили её семена, о ней складывали легенды…

23.03.2009, рубрика "Игры"

Гоблина Эйты не всегда понимали остальные гоблины, они считали его немного не в себе и потому прятали от людей и эльфов. Эйты был одним из последних романтиков в этих пещерах. Он писал баллады и просто песни. Самым гениальным из своих творений он считал песню «Расплющим», которая состояла всего из одного слова «Расплющим» и могла петься бесконечно долго. Были и другие, но песни в которых было больше 5 слов по его пониманию гениальными назвать было нельзя, потому что они были сложны для запоминания. Он был гениальным строителем. Три четверти пещер в горе были его рук дело. Пещеры были воистину запутанные и иногда он даже сам в них терялся. За рамки стандартного мышления он вышел ещё в детстве и потому пещеры его могли быть абсолютно различной формы, треугольные, восьмиугольные, стыковались под самыми необычными углами. Иногда другие гоблины просили переделать часть пещер для того чтобы в них было удобней, он очень обижался, говорил, что они ни чего не понимают в искусстве, но все же переделывал. Еще он был неплохим кузнецом, и разбирался в оружие. Главное – считал он – это вес. Как и прочие гоблины он ходил с двадцати килограммовым топором. Махать им он не мог, потому что очень тяжело было, зато очень гордился. Для того чтобы махать или драться у него был большой нож, который больше походил на ятаган, и который за оружие он не считал. Людские и Эльфийские заказы он ковал не охотно, потому что меч по весу больше похожий на нож по его мнению не был оружием. Тем не менее ковал старательно и зачастую украшал драконами и своими стихами. Драконов он ни когда не видел и потому на мечах они были больше похожими на пауков, и иногда приводили в шок утонченных эльфов. Там, наверху у людей и эльфов шла война, вернее так было принято считать. Эйты ни когда не был там наверху, и что было там не знал. У людей и эльфов не было оружейников и они спускались в пещеры за оружием, за хоз инструментом, взамен принося еду и вино. Эйты очень хотел познакомиться с эльфами, но соотечественники его не пускали. Эйты был очень продвинутым гоблином, он смог даже выучить эльфийский язык. Он знал как пишутся целых одиннадцать эльфийских слов. В свое время он расписал скалу у выхода своими стихами, переведенными на эльфийский. Эльфы обиделись. Он тоже обиделся, и поставил балку в пещере так, чтобы низкий гоблин проходил свободно, а высокий эльф в полутьме впечатывался лбом. После этого у него была возможность изучать эльфийские ругательства. Перевода он не знал, но некоторые, на всякий случай запомнил, и иногда писал на мечах и луках.
В этот год и люди и эльфы за оружием приходили особенно часто, еды было достаточно, можно было ждать от пуза. Стоить пещеры он забросил, от заказов было не провернуть. Он даже выбрал двух гоблинш посимпатичнее и начал учить их ковать. Они делали абсолютно одинаковое ничем не украшенное оружие, он очень растрачивался. Как и остальные гоблины они были совсем не романтичны. Несколько раз в пещеру спускалась эльфийская королева, он хотел познакомиться, но ему не дали. Большая Мать все время засылала его куда-то подальше, когда они приходили. Он грустил. Однажды Большая Мать притащила в пещеру раненую эльфийку. Эйты, как одного из немногих понимающих по эльфийски поставили присматривать за ней. Он просил рассказать о том, что на верху, она много рассказывала, он сидел и слушал, он ни чего не понимал, ему просто нравилось слушать эльфийскую речь. А потом, когда она совсем поправилась, выпустил, через тайный известный только ему выход. Её искали, но не нашли, а через день про ней совсем забыли. В один день эльфиская королева пришла и Большая Мать отправила с ней всех, кто мог держать оружие, то есть почти всех. Эйты не пустили. Он очень расстроился. Большая Мать сказала, что он тут больше нужен. На следующий день эльфийская королева пришла снова и Большая Мать вместе с Шаманом ушли с ней. Шаман вернулась очень поздно, она была ранена, она рассказала как эльфы предали их. Что она перед смертью велела замуровать известные эльфам входы, а затем нажраться и устроить большой праздник секса, для того чтобы родились новые дети, и не выходить, пока еда, который было запасено сильно с лихвой не кончится. Эйты не любил праздников секса, тем более сейчас ему переспать с таким количеством гоблинш, что голова кружилась… Эйты был романтиком…
А в это время на верху шла война, на смерть, эльфийские волколаки рвали людей, эльфийские стрелы несли смерть. Людская тяжело вооруженная дружина прорывала строй легко вооруженных эльфов. Вся долина была усеяна трупами, мертвых было гораздо больше, чем живых, две великие армии сошлись в последней битве, силы обоих были на исходе, но ни кто не хотел сдаваться. Оружие и доспехи с любовью выкованные Эйты вместе с погибшими воинами навеки становились частью этой долины.

23.03.2009, рубрика "Творчество"

Дождь лил вторую неделю, занятая и вечно загруженная, она не могла ни чего сделать со своей личной жизнь, кавалеры приходили и уходили, и она снова оставалась одна. Тяжелыми днями она пыталась найти хоть какой-то выход, но работа полностью съедая её всю не оставляла ни единого шанса. Сегодня она уладила свои дела. Она ни кому ни чего не осталась должна. Её сегодняшний смерти ни кто не должен был заметить. Она мельком взглянула на рекламный телевизор на площади: «Люси, ты должна жить. Любящий тебя Клар». Пакет выпал из руки, железная чашка, вывалившись из пакета загремела по мостовой. Надпись была на древнеегипетском, Клар – один из известных историков, тот чьи труды она изучала многие годы, и Люси – её настоящее имя, чужое египту, неизвестное почти никому. Эта надпись была для неё. Специально для неё. Сердце сжалось. Клар… Она вновь посмотрела на экран, поверх надписи была реклама пошленького исторического фильма, сделанного по мотивам… ей когда-то переведенной рукописи Клара… Клар… Она подобрала пакет, и бегом вернулась домой. Клар… Сканированный вариант книги до сих пор хранился на её компьютере, она открыла первую страницу… «Люси, ты должна жить. Любящий тебя Клар» та самая надпись, которую она в свое время пропустила по причине дикой спешки… Она включила интернет, и принялась искать. Да, был пошленький фильм про Египет, который смотреть даже не хотелось, были ещё много-много упоминаний об этой рукописи… сердце бешено колотилось…
Сон подкрался не заметно… утомленное за день сознание просто отказывалось воспринимать то, что могло быть…
***
Клар стоял на берегу красного моря, он редко ей снился с тех пор как она закончила перевод его работ, Люси подбежала к нему.
- Клар? Это ведь ты сделал…
- Я – он улыбнулся.
- Но как?
- Я знал, что ты прочитаешь. Это специально для тебя. Мне пришлось переписывать этот труд несколько раз, сложно было найти художника, который сделал бы картинки, которые понравились бы варварам, чтобы не уничтожили книгу, сложно было писать какое вступление, которое бы зацепило английских историков настолько, чтобы они сохранили книгу. Очень тяжело было писать таким языком, чтобы потом твоим переводом заинтересовались твои современники, причем именно те, чье творчество началось в то время, когда тебе станет совсем тяжело, сложно было подобрать те ероглифы, которые привлекут их внимание настолько, что они поставят из на заставку фильма… тяжело было писать и другие труды, но они должны были привлечь внимание, к древнеегипетскому, чтобы его начали изучать. Тяжело было научить изготовлять пергамент, который смог бы выдержать три тысячи лет… Тяжело было убедить других историков начать писать… Остальное было гораздо проще, я знал что братья Люмьер снимут первый фильм, что потом появятся телевизоры и большие экраны на площадях. Я знал, что ты посмотришь на один из них, перед тем как кинуться под поезд… просто ты мне очень понравилась…
Люси бросилась в его объятия и разревелась.
***
Люси проснулась. На включенном мониторе была надпись по египестки «Люси, ты должна жить. Любящий тебя Клар». Клар умер три тысячи лет назад, но он все знал. Слезы катились по щекам. Она взяла кисть и написала на бумаге «Люси будет жить. Твоя маленькая Люси».

РС: Посвящена девушке, которая долго читала мой блог, а потом написала про самоубийство, и пропала.